Как украинцы лечатся от COVID-19 / фото REUTERS
Коллективная безответственность. Как украинцы лечатся от COVID-19 и заражают в больницах медиков и друг друга
07:00, 28.11.2020
18 мин.
Хотя власти заявляют, что украинцы слишком поздно обращаются в больницы с коронавирусом, неделями занимаясь самолечением, в реальности попасть в клинику – тот еще квест. Особенно, если при всех симптомах, ПЛР-тест негативный.
Житель Херсона Александр просит не называть его фамилию, он еще не окреп после болезни и не хочет «ссориться с врачами», к которым придется обратиться еще не раз. Мужчина рассказывает, что заболел в конце октября. Кашель не прекращался, температура перескакивала за 39, усталость валила с ног. Сделал тест на коронавирус – негативный. Семейный врач прописал антибиотики, но улучшений у пациента не было. Поэтому доктор нашел больницу, которая согласилась принять больного с пневмонией. Правда, свободную койку Александру нашли… в гастротделении.
«Кого вы нам подсовываете?!»
Поскольку тест показывал негативный результат, то за пациентом приехала не спецбригада, защищенная максимально, а обычная «скорая». На враче из защитных средств была лишь маска. Зайдя к больному, он начал расспрашивать о симптомах. А, услышав, что у Александра пропало обоняние, буквально отскочил к выходу из квартиры… Но в больницу пациента все-таки доставили.
фото REUTERS
Здесь нужно было пройти вторую часть «квеста»: для госпитализации врачу приемного отделения необходимо было назвать некий код («пароль» Александру сообщил семейный врач). Однако в приемном покое пациента никто не хотел слушать.
Видео дня
«Что вы мне суете ваш номер?», – накинулась на больного врач.
«Мне семейный доктор сказал… Давайте, я его наберу?», – растеряно отвечал Александр.
«Что вы мне мобильный протягиваете? Я чужие телефоны не беру! У нас карантин!», – распалялась врач, маска которой полностью открывала нос, и в руках которой уже была папка с документами больного.
После перепалки она все же согласилась поговорить по телефону с семейным врачом, и накинулась уже на него: «Что это за мужчина?! Не представился! Требует госпитализации! Сколько можно?! Что вы нам подсовываете?! Уже был случай, когда привезли без коронавируса, а мы сделали тест – он болен!».
«Сколько, сколько твой препарат стоит?»
Впрочем, Александра все же отвели в его палату. Лежал наш рассказчик вместе с пожилым мужчиной, у которого также наблюдались все симптомы коронавируса, но тест показывал его отсутствие. Любопытно, что у жены соседа по палате тест дал «позитив», и ее отвезли в другое отделение другой больницы. Каждый день они созванивались и обсуждали, кого как лечат.
«Сколько, сколько твой препарат стоит?», – охал мужчина, и заходился в кашле. Он рассказывал, что болезнь у него и у его жены протекала одинаково, но, судя по всему, лечили их по разным протоколам.
По словам Александра, в Херсоне (как, впрочем, и везде) в зависимости от клиники, стоимость лечения варьируется – где-то надо покупать все, вплоть до ваты, где-то врачи обеспечивают бесплатными лекарствами, процедурами, анализами. К примеру, нашему рассказчику повезло – ему «выбили» бесплатный КТ. Правда, сделать его удалось лишь с третьего раза.
«Я спустился по ступенькам (важная деталь - кабинет с томографом находился на первом этаже, палата – на пятом, лифт постоянно забит больными), даю свою историю болезни, а мне: «Где направление?». Поднялся к врачу. Оказалось, что направление было, но его не заметили среди других листочков. Опять спустился. Во второй раз мне говорят: «Бесплатно делать не будем». Я был готов уже заплатить, но и за деньги делать КТ почему-то не хотели: «Идите, выясняйте этот вопрос со своим врачом!». Я опять поднялся, выяснили. И только третий поход по лестницам и холодным коридорам был успешным», - рассказывает Александр.
В первые дни болезни каждый шаг давался с трудом / фото REUTERS
Он признается, что в первые дни болезни каждый шаг давался с трудом, даже к походу в туалет надо было готовиться, как к подвигу. «Всех больных просили в коридоре носить маски, но мало кто к просьбам прислушивался, - говорит Александр. – Например, в один из дней к нам в палату положили еще одного мужчину, с циррозом. Он надрывно кашлял, но у него, как и у нас, тест был негативный. Мы просили его надеть маску, а он отказывался: «Да ладно! Я ж не этот…»».
«Не Феофания»
Вместе с тем, врачи больных «с негативным тестом» откровенно побаивались. «Во время приема дежурный врач сделала записи в истории болезни о моем состоянии: «Горло воспалено», «лимфоузлы в норме». Хотя она вообще не осматривала меня, и горло, на самом деле, было здоровым, - рассказывает Александр. – Лечащий врач старалась свести общение к минимуму».
А вот, медсестры относились к возможности заразиться спокойней. «Ни одна не надевала перчатки. Сделает моем соседу укол, потом ко мне, потом в следующую палату», - вспоминает Александр.
Как результат, большинство медперсонала – на больничном. В период лечения Александра из пяти врачей отделения в строю оставались два. Не хватало и медсестер. По его словам, в один из вечеров одна из них разболелась прямо во время дежурства: чихала, кашляла под маской. Врач посоветовал ей выпить противовирусное и она так и дежурила до утра.
Во что выливается усталость медперсонала демонстрирует история о кварцевании палаты. Александра и его соседа «с негативным тестом», как не трудно догадаться, были не рады видеть в коридоре.
«Выходить не надо, укройтесь одеялом», - сказала медсестра, включая кварцевую лампу.
фото REUTERS
Александр вспоминает, что после ее ухода провалился в сон. Проснулся через пару часов, кварцеватель все еще был включен...
Медсестер выматывало и общение со скандалистами. Некоторые пожилые пациенты требовали к себе чрезмерного внимания. А страдало от этого все отделение. К примеру, по словам Александра, ему пару раз по ошибке вкололи жаропонижающее…
Спустя десять дней Александра и его соседа выписали, несмотря на то, что состояние пациентов все еще вызывало вопросы. С одной стороны, закончился курс антибиотиков, с другой, врачи признались, что к отделению будут подводить кислород, его переоборудуют под больных коронавирусом.
«Сказали: «Выпишем, чтобы не подвергать вас риску заражения». Хотя, до этого по всему было видно, что они и сами не доверяют нашим негативным тестам, и подозревают, что у нас коронавирус, – вспоминает Александр. - И в последний день в больнице мы видели, как люди с хроническими заболеваниями упрашивали врачей не отказывать им в госпитализации: «Везде карантин, все закрываются. А нам что делать? Умирать?». Мужчину, который это говорил, все же положили в одну из палат, прооперировали в день нашей выписки. Но многие мои знакомые жалуются, что из-за эпидемии не могут попасть в больницу с болезнями, которые не связанны с коронавирусом».
Обратная сторона медали
По словам медика и волонтера ПДМШ им. Н. Пирогова, заместителя директора по вопросам медсестринства Киевской городской клинической больницы Виктории Крамаренко, история Александра – не уникальна. «Когда больницы переполнены, а «скорые» продолжают везти пациентов, койко-день пребывания больного вынужденно сокращается», – рассказывает она.
Что же касается того, почему в медучреждениях не хватает мест, медик отмечает – это системная проблема, которая лишь проявилась сейчас, во время пандемии: «К примеру, на все Левобережье столицы – а это огромные районы – новые муниципальные больницы десятилетиями не строят. Только наши два терапевтических отделения обслуживают два столичных района».
Медицинская реформа последние пять лет то и делала, что сокращала больничные койки / фото REUTERS
По ее словам, медицинская реформа последние пять лет то и делала, что сокращала больничные койки, оптимизируя работу медицинских учреждений (хотя такие отрасли как медицина, образование, спорт не могут быть коммерческими, они дотационные, если конечно государство идет по пути гуманизма и морали). К примеру, на сегодня давно закрыты токсикологические отделения и, как следствие, все «асоциальные элементы» – бездомные и пьяницы – попадают в терапевтические отделения районных больниц города. По наблюдениям медика, среднестатистическая муниципальная больница меньше чем за полугодие принимает 800 человек. «Мы - не исключение и никому не отказываем в ургентной госпитализации», – говорит Виктория.
«Наш рентген-кабинет в период пандемии загружен работой. Мы принимаем очень много пациентов. Поток больных дозируем с соблюдением дистанции, обязательной респираторной безопасностью, все посетители обязательно в масках, многие в щитках. В рентген-кабинет одна очередь – кто уже с пневмонией, кто без. Когда людей много, мы запускаем людей дозировано, кто-то вынужден ждать на улице. Но люди только злятся на медперсонал. Их очень сложно заставлять надевать бахилы, две маски, вместо одной. Часто в очереди стоят в обычных синтетических масках, с торчащим носом, замечания вызывают возмущения», – рассказывает она.
Еще одна проблема в том, что перегружена первичная поликлиническая сеть, патронат отменен, выездных бригад при поликлиниках нет, как результат – люди сидят по домам и занимаются самолечением. Речь, в первую очередь, идет о пожилых людях. Они отрезаны от медицины. Без посторонней помощи такой пациент часто не может записаться через электронную систему, не понимает, как это работает. Поэтому нужно идти или ехать в поликлинику, а сил, если уже заболел, нет. Лечение без информативных обследований приводит к тому, что такой пациент попадает в больницу с уже запущенным случаем, отягощенный хроническими болезнями: диабет, гипертония, сердечная недостаточность. Как правило, такие пациенты очень тяжелые и требуют длительного и системного лечения. Но в условиях переполненных больниц и дефицита медперсонала, к сожалению, никто не в состоянии держать их долго в стационаре.
Как и Александр, Виктория рассказывает о тотальной усталости медперсонала. «Персонал перегружен. Бывает, что медсестры работают на износ, по пять суток, не выходя из отделения. Хорошо, если на этаже есть хотя бы один врач. Но его может и не быть. Зато медсестра работает одна на два этажа. Это очень тяжело. В этих условиях не удивительно, что у персонала на стрессовом фоне наблюдается сниженный иммунитет», – говорит Виктория Крамаренко.
Зарплата медработников не пересматривалась годами, очереди из желающих работать в больницах не было и без пандемии, сейчас ситуация критическая – персонала не хватает, а часть медиков сами уже болеют или рискуют вот-вот заболеть. «Мы не опорная по коронавирусу больница, но к нам регулярно поступают пациенты, которые часто скрывают, что контактировали с больными COVID-19, а приехавшие из-за рубежа и не прошедшие самоизоляцию, умалчивают об этом. Когда же симптомы ярко проявляются через день-два и забор ПЛР-тестов подтверждается положительным результатом, растет группа риска контактных. Среди них и пациенты, и врачи», - рассказывает Виктория Крамаренко.
Сейчас ситуация критическая – персонала не хватает / фото УНИАН, Виктор Ковальчук
Один из примеров – поступает пациентка с температурой и болями в поджелудочной железе (коронавирус бьет по слабым местам иммунной системы, провоцируя обострение хронических заболеваний). Через несколько дней проявляется уже коронавирусная симптоматика, и тест ПЛР дает позитивный результат. «Оказывается, пациентка прилетела из Турции уже с симптомами заболевания, не прошла самоизоляцию и не призналась в этом. А лежит она в пяти-шестиместной палате», - сокрушается Виктория.
По ее словам, и пациенты, и их родственники довольно часто скрывают, позитивные тесты на COVID-19, не говорят о том, что контактировали с заболевшими: «Еще один пример – дети привозят маму из пригорода. И скрывают, что она контактировала с соседкой, у которой подтвержден коронавирус, после приезда из Италии».
Наша собеседница рассказывает, что в период пандемии больница принимает онкобольных пациентов, которые проходят химиотерапию. И, к сожалению, здесь также можно наблюдать безответственное отношение других пациентов к здоровью окружающих: «Буквально сегодня была ситуация, когда женщина призналась сидящей в очереди другой женщине в том, что у нее, скорее всего, будет позитивный ПЛР-тест - «в груди клокочет, слабость», но нужно откапать «химию»… Люди, спасая себя, заражают и других пациентов, и медперсонал».
«А потом к нам начнут приходить комиссии и рассказывать, что мы что-то неправильно делали, неправильно использовали средства защиты, не верно проводили зонирование работы. Но каждый из нас четко понимает ответственность, за которой стоит здоровье каждого из нас, наших семьей, детей, пожилых родителей», - говорит Виктория.
Важное уточнение – медики, которые контактируют с больными, проводят своим пациентам ПЛР-тесты бесплатно. Сами же, в случае болезни, вынуждены тестировать себя за деньги, так как для них бесплатное тестирование не предусмотрено, а не все поликлиники по месту жительства врачей и медсестер берут заборы биоматериала на COVID-19 бесплатно.
Виктория Крамаренко отмечает, что в такой ситуации каждому человеку очень важно осознать свою ответственность перед другими. «Как на фронте, когда ты точно знаешь, что напарник тебя не подведет, подстрахует», - подчеркивает она.
Ситуация уже неуправляема
Волонтер из Одессы, глава благотворительного фонда «Корпорация монстров» Екатерина Ножевникова отмечает, что в наших больницах нелогично все, и как выбраться из этой ситуации - непонятно. «Что с этим сделать? Ничего. Процесс пошел. Изначально нужно было делать по-другому. На мой взгляд, надо было повторить опыт Китая, когда пациентов с симптомами ОРВИ отправляли в отдельные больницы. Это, по крайней мере, не привело бы к тому, что все больницы, по сути, являются источником заражения», - подчеркивает она.
По ее словам, ситуация уже стала неуправляемой. Количество пациентов растет, а количество коек не увеличивается. «Министр здравоохранения Максим Степанов сказал, что есть 11 тысяч свободных коек с кислородом. Где он их нашел? По всем регионам – труба. В начале этой недели в Одессе было четыре свободных места в инфекционке (без кислорода) и еще четыре в других больницах. Восемь мест на Одессу», - возмущается волонтер.
Степанов сказал, что есть 11 тысяч свободных коек с кислородом. Где он их нашел? / REUTERS
Она подчеркивает, что реальная ситуация в больницах резко отличается от сводок МОЗ: «Вирус не читает заявления министра. Официальное количество заболевших ничего общего с реальностью не имеет. Из десяти пациентов, которые попадают сейчас в мое поле зрения, в лучшем случае у трех-четырех есть ПЦР. И, на самом деле, на тестировании надо поставить крест. У людей нет денег на тест, они лечатся дома и попадают к врачам в тяжелой стадии… Нет мест в палатах, нет мест в реанимациях, нет медперсонала, который бы лечил. Врачи и медсестры болеют, не выдерживают, увольняются. Огромные проблемы с медикаментами. Перебои с антибиотиками, с препаратами, которые жизненно необходимы при COVID-19. Перебои со средствами индивидуальной защиты».
Волонтер говорит, что проблема даже не в отсутствии бюджетов, а в том, что чиновники словно не замечают надвигающуюся катастрофу и продолжают заниматься налаженными «схемами».
«В самом начале я думала, что эпидемия сплотит страну, наподобие того, как это было в 2014 году. Нет. Люди, остаются людьми. Продолжаются откаты, тендеры с завышенными ценами, и это остается в разных регионах. Если главврач 20 лет работал так, то с чего у него проснется совесть? Не снимайте со счетов, что эти люди зависят от городских департаментов медицины, а там диктуют, у кого делать закупки», - говорит Екатерина Ножевникова.
Огромные проблемы с медикаментами, перебои со средствами индивидуальной защиты / фото REUTERS
Она говорит, что власти удалось внушить украинцам уверенность, что ситуация под контролем, но надежды на оптимистический сценарий уже нет.
«У нас всегда считали, что главное – картинка. Главное, чтобы из телевизора рассказывали, что у нас все хорошо. И люди слышат, что все под контролем, и верят, что их спасут. Потом приезжают в больницу, а им говорят: «Идите отсюда. Мест нет». Знаете, сколько у меня знакомых, которые еще недавно смеялись, не носили маски, но похоронили родственников и уже не выходят из дома? Масса!» - признается Екатерина Ножевникова.
Она констатирует, что страна большая. И переболело не так уж и много украинцев: «Только, когда пойдет вал, люди задумаются. Но будет поздно… Конечно, эпидемия пройдет. Вопрос в том, какую цену мы заплатим. Она явно была бы меньше, если бы шесть месяцев деньги, которые у нас были, использовались с умом (у нас в срочном порядке делают кислородные разводки, хотя этим надо было заниматься два-три месяца тому назад). Мы потеряем большое количество людей. Никуда от этого не деться», - заключает Екатерина Ножевникова.
В четверг, на традиционном брифинге, министр здравоохранения Максим Степанов рассказал, что в стране для лечения больных COVID-19 выделено более 57 тысяч койкомест. И что более 27 тысяч из них обеспечены кислородом. Однако в Киеве, Одессе, Черкасской и Сумской областях ситуация печальна. При этом министр заявил, что «мы четко знаем, как мы в ближайшее время решим эту проблему». Пожалуй, пора этим знанием поделиться и с украинцами.
Влад Абрамов, Татьяна Урбанская
Новости партнеров
